Машенцев Алексей Николаевич
 |
1975-2003Трагически погиб в автокатастрофе 12 августа 2003. Помним. Любим. Скорбим. Не забудем. |
Алексей Машенцев на Стихи.ru Официальный сайт * * * Одухотворите тишину, Отворите двери в Царство Света: Я хочу окончить этим летом Эту предпоследнюю войну. Я не буду быть и видеть сны, Я не буду спать и просыпаться: В этом Царстве я хочу остаться - Одухотворенной Тишины. Жизнь в пробирке. Я простой естествоиспытатель... Закипает в колбочке вода: В ней непостоянный обитатель Эта амфотерная среда. Связаны четыре элемента Минералом пройденных дорог, В тесаном граните постамента Я увидел свой последний срок, Я познаю физику явленья И раскрою тайну бытия: Здесь не нужно дюжего уменья, Здесь, пожалуй, справлюсь даже я... Мы на медленном огне, Вместе с паром едко-сладким. На войне, как на войне. Жизнь - в пробирке. Я - в осадке. * * * Да будет свет, седой, как этот снег, И будет снег, как это небо, белый. Да будет обогрет опавшим телом Двадцатый век. Окончившийся век. Здесь будет жить кирпичная страна, Когда уж нас не будет и в помине, Здесь, будто бы предупрежденье нам, Смертельно-белобрысая Луна, Как череп на рентгеновской пластине, Собою подпирает времена. Должно быть, ей ужасно одиноко, Когда она одна, совсем одна, Проходит мимо наших темных окон... * * * Как страшный сон: дорога, люди, кони, Все ищут, ищут беглого раба. И, верно, я ушел бы от погони, Да, видно, то была моя судьба. Я в Эдо был богатым самураем, В Кордове был судьей - велик Аллах! Я был индейцем. Глупо умирая, Я шел ко дну, но скальп держал в зубах, Я был при Калке до седла раскроен, Я помню только, как рыдала мать, А на Дону светловолосый воин Мне в спину нож вонзил по рукоять. Не знал я, что через секунду будет, Я воевал и верил, что не зря, А люди гибли. Умирали люди За Дмитрия, законного царя. Тогда на нас точили зубы шведы, И бывшие потешные полки Готовы были одержать победу, Иль умереть от вражеской руки. Всходили на огонь старообрядцы, А среди них - мальчонка лет шести. Никто не знал: рыдать или смеяться, А дед молился: "Господи, прости!"... Я засыпал над циркулем и картой, И верь-не верь, но так, без дураков: С рогатиною против Бонапарта Я поднимал посадских мужиков. Я был прострелен пулею навылет, Теряя кровь, оставил стремена... Спустилась ночь. И волки выли. Выли, Как будто навсегда зашла Луна. Я в двадцать первом умирал от тифа, Я помню сад. Просторный, светлый сквер, И вдруг, сквозь грохот-шепот, тихо-тихо. Я был поэт. Повесился в Москве. Я не успел собой прикрыть комвзвода, Сам в сорок третьем ранен был году. В подлодке не хватило кислорода - Я матерился, кажется, в бреду. Под Курском я горел в немецком танке, Как будто русским не был никогда, А во Вьетнаме звали просто - "янки" Меня и тех, кто был со мной тогда. Я был расстрелян в пятьдесят четвертом, За что - не помню, видно, просто так. И мой палач уверенно и твердо Спустил курок. Я молча сжал кулак. Нелепой смертью в автокатастрофе Погиб я и остался навсегда Металлоломом вперемежку с кровью. Где ж ты была тогда, моя звезда?... Я вышел. Вечер. Фонари светили Назло Луне, сильнее, чем Луна. И, если мы когда-то в ком-то были, То кто-то и когда-то будет в нас. * * * Что-то нынче утром придождилось (Вот и не носи с собой зонтов!) -Что случилось?-спросишь,-что случилось? Дождь подскажет пару нужных слов: "Это лишь каштановая сырость, Май и ветер, только и всего..." -Что случилось? - спросишь, -что случилось? -Ничего,-отвечу,-ничего... Москва. Крещение. 90-е гг. Москва зимой - не Сочи летом, За 20 градусов мороз. А ты прикинь: в погоду эту Крестился Иисус Христос, И Иоанн на Иордане Крестил назло снегам, ветрам, Но, позабыв о Иоанне, Евреи грелись по домам, Они топили жарко печи, Пекли какой-нибудь лаваш, Еще не слыша Божьей речи И не читая "Отче наш"... Пусть кто-то умно скажет: "Климат", А кто-то - что Христос воскрес... Зимой под Иерусалимом, Как в Сочи летом, Вот те крест! Бред. В Австралии дождик идет, А может быть, даже метель. Чихает в порту пароход: В Австралии осень - апрель. Один пожилой кенгуру (На вид эдак лет шестьдесят), Забившись глубоко в нору, Баюкает трех кенгурят: "Вот скоро наступит зима, И что будем кушать зимой? Бананов в продаже нема, Придется кормиться халвой..." Во всей необъятной стране Злой ветер все свечи задул. Все это привиделось мне, Когда я под утро уснул. Я диск телефона кручу - А кто-то не ждал и не ждет!- И тихо под нос бормочу: "В Австралии дождик идет..." Италия. Русский характер. Мне рассказывал в дешевом ресторане Беззаботный лавочник Джованни: "Кончились покой и мир в Милане - Русские наехали в Милан. Матерятся матом, строят бани, Водку пьют за стаканом стакан. Если только деньги есть в кармане... Пропадает добрый наш Милан!" Я сказал: "Послушай-ка, Джованни! Русских много - это не беда. Ты и сам почти что наш, ты - Ваня, Хоть похож немного на жида!..." И, пока ему не стало плохо, Пили мы "Смирнова" за углом. Он орал по-русски: "Слушай, Леха! Ты да я, да мы с тобой вдвоем... Мы с тобой такого нахерачим, Что потом вовек не расхлебать..." Рядом два грузина пили чачу, И ругались. По-грузински. В мать. * * * Все дело в том, что так бывает, Что дождь, который шел вчера, Умыл фасады и трамваи, А нынче солнце и жара, Все дело в том, что очень скоро Наступит лето, черт возьми, И даже летом этот город Набит прекрасными людьми, Все дело в том, что сверху где-то, Наверное, существует рай, Что у меня есть два билета На вымытый дождем трамвай, И я могу катить куда-то К чертям на бороду, на СХИ, И, познакомясь с некой Натой, Сплести ей короб чепухи... Антиникотиновая история. Сигарета собиралась жить Дольше, чем хозяин сигареты. Чацкий проорал, что рад служить, А потом - "Карету мне, карету!" В воздухе, как будто миражи, Плыли иксы, игреки и зеты... Сигарета собиралась жить Дольше, чем хозяин сигареты. Не втыкались в дерево ножи, Не сходились с верными ответы, И приемник что-то удружил Вроде "Лучше нету того свету..." Сигарета собиралась жить Дольше, чем хозяин сигареты. В воздухе замучились кружить Буквы, даты, имена, портреты, И, пока я силился сложить С косинусом альфы синус бетты, Сигарета собиралась жить Дольше, чем хозяин сигареты.
Мое поэтическое завещание на церемонии вручения мне Нобелевской премии
за выдающиеся успехи в области литературы и вообще.
Ах, спасибо, родные, за премию!
(Милым дамам целую пальчики)
Все же, с вашего позволения,
Я чуть-чуть отхлебну из стаканчика.
Понимаю, что несвоевременно -
Значит вовремя не было времени.
Ведь за то, что угробил Каренину
И Толстому не дали премии...
А стихи писать - дело несложное,
Проще, блин, чем с икрою жрать блинчики.
Извините, товарищи, можно я
Отхлебну прямо так, из графинчика?
И хоть родом не из-под Рязани я,
Но, достигнув известной известности,
Обратиться желаю с воззванием
К мастерам, блин, изящной словесности.
Вы в Поэзии хрупкую чашечку
Сыпьте юмора чайную ложечку.
Вот и все, блин.
Отлейте во фляжечку.
Чтоб хлебнуть, так сказать, на дорожечку.
* * *
Я вернулся. В прокуренной кухне
Тот же чай, что полгода назад,
И салат, что полгода не тухнет,
И селедка...
Да, это не ад.
Что-то плохо, а что-то и хуже,
А хорошего - хоть прибавляй:
За полгода нагревшийся ужин
И селедка...
Нет, это не рай.
Содрогаясь в припадке конвульсий,
Холодильник затих - навсегда.
Елы-палы, куда ж я вернулся?!
Елы-палы...
Опять не туда...
* * *
Когда смотрю я на жужжащих
Вокруг настольной лампы мух,
Я часто размышляю вслух
О трансреальности. Но чаще -
О дуализме бытия.
А мухи праздною толпою
Все кружат, кружат надо мною
Ах, Боже мой, хочу и я
Лететь, оставив бремя плоти,
Сверкая крыльев серебром...
Какой, должно быть, кайфолом -
Совокупление в полете!
Доброта.
Догнать. Свалить и бить ногами.
По почкам. В пах. Под дых. В живот.
И долго - головой об камень.
И тщательно - наоборот.
Стереть платочком кровь с кастета.
Начнет коробить и тошнить.
Устало вынуть сигарету.
Нащупать спички. Закурить.
Присесть на ящик. Затянуться.
Он приподнимется в крови.
Подняться. Сплюнуть. Усмехнуться.
"Ну что? Живешь, мужик? Живи..."
* * *
Августейшая особа,
Босоногая принцесса,
Ненормальные мы оба:
Я поэт, ты поэтесса.
Сделай божескую милость,
Сентябрейшая царица,
Сделай так, чтоб мне не снилось
То, что каждой ночью снится:
Еле слышимое где-то
И не видимое вовсе
Умирающее Лето,
Коронующее Осень...
Представьте: поэт садится и пишет...
Ночь умирала тяжело,
И поутру скончалась,
И лишь под вечер ожило,
Что от нее осталось.
"На самом деле все не так,
Иначе, по-другому", -
Шепнул мне на ухо сквозняк,
Прошелестев по дому.
"А как?" - спросил, а он уже
За форточку и - выше,
Уже на третьем этаже,
А может быть, на крыше.
"Дык, все не так, видал, браток?" -
Прокапал дождь, подслушав,
"А как?" - спросил, а он утек,
И - босиком по лужам.
"Как?!" - издевались облака,
"Не скажем !!!" - выло небо,
И раздавался свысока
Зловещий хохот Феба.
И только тот, кому не лень,
Сказал мне по секрету,
Что Ночь всю ночь рожала День,
И родила к рассвету.
Захазное.
Полночь. Допустим, не спится -
Ночью такое бывает.
Скажем, зловещие птицы
Крыльями тьму рассекают.
Ветер, представьте, доносит
Словно тревожные стоны,
Будто бы милости просит
Некто, на смерть обреченный:
"Ужли не свидеться боле?
Ужли не сбыться надежде?
Выйди со мною на волю,
Стань мне родною как прежде!
Где ты? Вернешься ль обратно?
Сладко ль сестрице без брата?!"
М-да...самому не понятно,
Главное, что мрачновато.
Ну-с, и последняя строчка:
Птиц улетающих стая
В небе растаяла. Точка.
Если угодно, светает.
В дороге
(драма)
Ямщик
С горки на горку,
Барин даст на водку.
Пошла, пошла!
Пассажир
Пошевеливайся, милый,
Управляй своей кобылой,
Не жалей ее, сердечный,
Я на водку дам, конечно.
Лошадь
Иго-го! Цок-цок-цок...
Ямщик
(в сторону)
Как же, даст он шиш в сметане!
Поглядеть - так смех один.
Те ли баре были ране,
Рази ж это - господин?
Нынче баре помельчали,
А в былые-то года
Мы таких господ катали,
То-то были господа!
Как на тройке, с бубенцами -
Кочки рви, равняй бугры!
А уж били сапогами,
Спину ломит с той поры.
Так, бывалыча, ударят -
Не жалели наших спин...
Ну а этот - рази ж барин?
Рази ж это - господин?!
Пассажир
(в сторону)
Эти шири, дали, сини
И бескрайние снега -
Та ли самая Россия,
Чей я сын, поэт, слуга?
Чья и жизнь моя и слава,
Без остатка, до конца -
Степь налево, степь направо,
Звонкий снег на бубенцах,
Что-то слышится родное,
Что - не знаю, хоть убей...
Ах, Россия! Бог с тобою!
Ты со мною. Я в тебе.
Лошадь
(в сторону)
Версты с каждым днем длиннее.
Будет день - придет верста,
Что я не преодолею,
Умерев. Уснув. Устав.
Лечь бы в снег. Зарыться мордой.
Распластаться на снегу...
Пусть Иваныч - он не гордый! -
Тащит бричку сквозь пургу...
Чу! жилище! Запах дыма.
А далече - не беда,
Лишь бы только нам не мимо,
Лишь бы только нам туда,
Лишь бы нас пустили на ночь,
Лишь бы взяли на постой...
Ах, лупи меня, Иваныч!
Не жалей меня, родной!
Пассажир
Поторапливайся, милый,
Управляй своей кобылой,
Если засветло доедем,
Дам еще на сласти детям.
Ямщик
Эх, по всем по трем,
Коренной не тронь,
А кроме коренной
И нету ни одной.
Эх, что ж!
Лошадь
Иго-го! Цок! цок! цок!
* * *
Жизнь - троллейбус энного маршрута!
Влез - езжай, пока хватает сил...
Кто-то ногу отдавил кому-то,
Тот еще кому-то отдавил.
Не всегда, конечно, но бывает,
Что места, цензурным вняв словам,
Молодые люди уступают
Женщинам, больным и старикам.
Контроллеры - это хуже тифа:
Или выйди, или извернись,
А не то заплатишь по тарифу
Штраф за неоплаченную жизнь...
Где уж нам тягаться-то с иными:
Мы лаптем хлебаем щи с лапшой,
А иные ездят с проездными,
У иных - по жизни проездной...
А водитель, видно, парень ловкий -
Гонит так, что всем подошвы жжет,
Только объявляет остановки:
"Вот, мол, и двухтысячный вам год,
Мол, готовьтесь к выходу заране,
Мол, местами, этого...того...
А к тому, кто держит шиш в кармане,
Просьба не показывать его".
Я стою, потягивая пиво,
На площадке задней (хоть трясет!).
У меня билетик есть. Счастливый.
Вывезет. Не выдаст. Довезет.
Сальери
Я взял бокал, стоявший на столе,
И, чуть помедлив, опустил обратно.
Потом промолвил, тяжело, но внятно:
"Все говорят... нет правды на земле..."
Слова слетали, словно не чужие,
И, словно не мои, сплетались в стих.
Я жил. И те слова, что в этот миг
Произносил, лишь в этот миг и жили.
А тот, кто был со мной на сцене - он,
Кого я и любил и ненавидел, -
Конец свой знал - и даже не предвидел,
Отравлен был - и вышел на поклон.
Финал. Поклоны. Рукоплещет зал.
Цветы. Опять поклоны. Где-то справа
Вставали с мест, и кто-то крикнул "браво",
Но, кажется, никто из них не знал,
Что было мне оваций всех дороже
То, что, когда у зала на виду
Я всыпал яд в бокал, мне дать по роже
Всерьез хотел чудак в шестом ряду.
18 октября 1828 года.
Усердно помолившись богу,
Лицею прокричав у р а,
Прощайте, братцы! Мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.
А.Пушкин, 19 октября 1828 года.
Полночь. Тихо. Сладким сном
Спит давно столица.
Свечи. Пушкин за столом.
Пушкину не спится.
А на то, чтобы не спать,
У него причина:
Надобно стихи писать,
Завтра годовщина.
Он бы и не прочь поспать,
Только хлещет кофий...
А перо чертит опять
Негроидный профиль.
Написать-то он готов,
Так бы написал бы,
Чтобы даже Горчаков
Долго руку жал бы,
Чтоб на шее у него
Все, рыдая, висли,
Но ему не до того,
Про другое мысли.
Не про то ли, что ему
Скоро стукнет тридцать,
И, выходит, потому
Надобно жениться,
Потому что без жены
Стыдно в эти годы,
А с обратной стороны -
Тошно без свободы.
А иначе посмотреть -
И свобода - узы,
Ведь с голодным брюхом петь
Непривычны музы,
В гости стали забегать
Только кредиторы...
Как уж тут не срифмовать:
"Кредиторы" - "воры"?!.
Эх, махнуть бы в Болдино
От подобных гадов!..
И "Онегина" давно
Дописать бы надо...
Пишешь, трудишься, как вол,
Тут не до Лицея...
Пушкин спит, склонясь на стол.
Утро мудренее.
* * *
Дни сплелись воедино, и прошлое бьется и манит.
И наводит на белые простыни свой аппарат
Память - сентиментальный, забывшийся киномеханик,
Потерявший себя в лабиринте из встреч и утрат,
Эти старые кадры до времени где-то хранивший:
И украдкой увиденный профиль, и руки её...
Я опять делал вид, что волнует Камю, или Ницше,
Или, может быть, жаркие споры Тарру и Риё...
* * *
За меня отомстят. Не пропустит и дня,
Чтоб не сделать ему на пиджак,
Ей подаренный мною щенок - за меня,
И укусит - не сильно, а так.
Эта черная кошка, которую я
Перекармливал мясом из щей,
Перейдет перед ним, отомстив за меня,
Все дороги, ведущие к ней.
А когда он обратно дорогой своей
Будет топать со спичкой в зубах,
Отомстит за меня... придорожный репей,
Заплутавшись в его волосах...
Мне памятен летний вечер,
И в мареве солнца муть,
И хочется - а и нечем
Заката глоток черпнуть,
И солнцу еще клониться,
И вызревший хлеб не сжат,
И все хорошо.
И птицы
Над трупом моим кружат.
***
Я пишу не с того света, но что-то около этого:
Не заметил, как снесли ларек через улицу,
впрочем, если на свете этом больше нет его,
между этим и тем оппозиция нейтрализуется.
Времена не меняются, это честней, чем политика;
важно это понять до того, как с листиком фиговым
мы предстанем перед лицом Триединого Критика
и пойдем по одной статье, от Гомера до Пригова.
Вот тогда и скажи: "Писал, но это ли главное?.."
Или даже не так, если врешь - выходит вычурно;
лучше просто: "Если б Ты знал, до чего же славно я
пожил, дожил, выжил" (ненужное - вычеркнуть).
***
Период ученичества затянут.
Лишь только догорят черновики -
И с веком уходящим в Лету канут
Чужие строки от своей тоски,
И Бог бы с этим всем...
Сегодня - воля!
Сегодня ветер весел, гол и дик,
Как будто бы не нам, а ветру что ли
Подписан обвинительный вердикт...
Но на этапе думаешь: не нам ли,
В конце концов, решать - куда ж нам плыть?..
Мой добрый друг, русоволосый Гамлет,
Гадает на ромашке: быть - не быть...
***
Моими устами - ах! -- выпито меду,
Но горькое завтра провижу отсель я:
Мессия, вино превращающий в воду
Грядет, и наступит такое похмелье,
Что лучше бы многим из нас до субботы
Не видывать жизни лице роковое...
Но, как на Голгофу, пошлет на работу
Будильника "встань и ходи" громовое.
***
Мы все сейчас скорей мертвы, чем живы.
Но, несмотря на сей прискорбный факт,
Я пил сегодня баночное пиво.
Из трехлитровой банки. Натощак.
Пускай другие спорят, в чем и где
Краеугольный камень философий,
Все проще: кто шагает по воде,
Тот с каждым шагом близится к Голгофе.
Мне лень писать банальности, зане
Все не сложней, чем есть на самом деле...
Платон мне друг, но истина - в вине;
Короче, открывай "Ркацители"!
***
Мне жить, тебе знать - зачем. И вопросом веры
считая свое бытие и твое во мне,
в движении волн (любимый размер Гомера)
пытаться узреть движение сфер и дней,
и - жить, каждым словом шуму ракушек вторя,
не зная зачем, до светлого дня, когда
прейдут и мои слова, и Гомер, и море,
и ты мне на все вопросы ответишь "да".
***
…Уже не скажутся слова,
что связь наметят между нами,
не покраснеем мы, едва
соприкоснувшись рукавами,
неровный вздох, весны глоток,
не разгласит сердечной тайны,
не подберу я твой платок,
тобой оставленный случайно
в кафе на одиноком столике,
иль в парке на пустой скамейке…
Мы будем трахаться, как кролики,
пока не сядут батарейки.
***
Только и остается, что, счет теряя дням,
время от времени цедить посетителям:
"Вы не находите, что вид на Нотр-Дамм
отсюда на редкость отвратителен?",
разумея: "отсюда его не видно". Впрочем,
чем дальше свобода, тем она ближе.
Только и остается, что между строчек
искать себя, меня и с нами иже
сущих, не находя, затаив надежду
быть не как все со всеми,
только и остается жить, разрываясь между
"скорей бы получка" и "куда ты, время?".
Так оно и окажется, что казалось:
"…все кроме боли утихнет, боль же…"
Только и остается то, что оставалось
двадцать семь лет назад - и немного больше.
***
Задача.
Дано: А и Бэ.
Вроде бы, сам по себе,
Но все-таки в Бэ из А,
Вышел, допустим, Я.
В то же время из Бэ,
Вроде, сама по себе,
Но все же из Бэ в А,
Ты, допустим, пошла.
Вопрос:
Сколько слез
Прольет этот самый Я,
Если Они не встретятся?
***
Куда ж нам плыть? На триста шестьдесят,
Хоть вниз - до дна, хоть вверх - до стратосферы,
Туда, где светофоры-люциферы
Не запретят, когда и захотят.
Зелено-красный мир без фонарей,
Мой город, твой угадываю норов:
Ты освещен огнями светофоров,
А в их неровном свете все ясней.
Что? Я сказал "ясней"? Пожалуй, нет;
Понятней - да, а вот видней - едва ли.
К примеру, я не думаю про дали,
Когда передо мною красный свет,
А это жаль.
Хотя - была бы даль,
И в той дали невидимое что-то,
И чтоб хотелось с этого чего-то
Сорвать немногоцветности вуаль.
***
…(хотел еще сказать, что было хуже,
но хуже было только в ноябре,
когда рассвет, как кровь на топоре,
алел, и льдом затянутые лужи
слагались в слово ВЕЧНОСТЬ, но едва
коснись ногой - утонешь в грязной жиже;
я торопил похожие слова,
и получались, в сущности, они же,
хотя тогда казалось, что они…
но - далее - отвлекся - извини)…
***
- - Чем порадуешь?
- Нечем.
Небеса пустуют.
- Неужли
нет орлов?
- На свежую печень
аллергия: перекушали.
- Так есть Прометеи?
- Фаусты.
Да ходят к ним только черти
всех мастей.
- Скажи пожалуйста!
- Хотите - верьте,
в небесах пусто.
- Прикажете вешаться?
- Нет - жить со смешанным чувством
счастья и что где-то чешется,
ибо небеса пусты.
- А ты?
***
Выдыхая последние остатки того воздуха,
которым дышали мы вместе,
думал:
почему слова,
которые с таким трудом
отрывались от твоих губ тогда,
теперь слетают с них чаще,
чем поцелуи?
***
Обними меня покрепче,
Чтобы кругом голова.
Мне ты, или Богу шепчешь
Эти странные слова?
Или мне бормочут черти
Из-под сердца твоего:
"Кто боится только смерти,
Не боится ничего"?
***
Не наглядеться...
Не наглядеться, не оторваться,
Меж наших душ не нарушить связь;
Глаза в глаза - и секунды длятся
Века - или вечность в миг влилась?
И если взглядов прервутся нити,
Боюсь увидеть над головой
Багровый шар, застывший в зените
Над опустевшей уже землей.
***
Сбирайтеся, вещи, пакуйтеся, сумки,
Жена, приготовь на дорогу пожрать!
Глобальные думищи, думы и думки
Отложены на 18:05.
Котлеты-билеты, и паспорт с собою,
И сладко подумать, что после шести
Окупятся все беспокойства с лихвою
Истомой бездействия в долгом пути.
Обложенный сворой таксистов, как данью,
Вокзал! патриоты тебя извинят:
Мне вместо "Славянки" сыграй на прощанье
"И Родина щедро поила меня..."
***
Снегом позапрошлой зимы,
Каплями минувшего века,
Стаем понемногу и мы
В некую безбрежную реку
Снег не оставляет следов;
И никто вовек не узнает,
Как мы искушали богов,
Как мы собирались не таять,
Как любили чуть погодя,
Щекоча усталые нервы,
Спорить, словно капли дождя:
Кто на землю выпадет первым?
Dubai Escorts are the perfect option for those seeking a discreet and discreet partner. The girls in these escorts are clean they speak fluent English and possess great communication skills. They aren’t charging as such, however they charge for an hourly fee for companionship. Depending on your taste it is possible that you will have the option of arranging for an intimate service. Bookrealescorts is an ideal place for finding an escort within Dubai.dubai escorts In contrast to red light districts found in other countries, Dubai does not have a typical red-light district. There are plenty of places in Dubai where you can see female workers, including bars and hotels. A complete list of places to find them can be found under the category «Nightclubs and Bars». You can choose from the sex escorts for women and lesbians. While lesbians tend to be more discrete, there is still many options in order to provide anyone with an intimate relationship. While some escorts are trained to perform sex for women while others specialize in more sexually explicit sexual sex. There are lesbians who can also have sex in Dubai. Sexual options for lesbian and shemale sex companions differ from anal to BDSM. Dubai is famous for its luxurious nightclubs but you may also encounter some prostitutes. These prostitutes usually wear high-heeled shoes and short skirts. Make sure you check out these sites prior to making a decision to sign up. It is essential to make sure that you choose a reputable and reputable agency for sex that is located in Dubai. Keep in mind that this is a place that is full of nightlife and it is essential to know where to look and who to avoid.
New York Escorts are an organization that is geared to the requirements of people looking to be treated like a VIP as they explore the city. They are charming, beautiful and are able to blend into any conversation. It adds excitement and zest for your getaway away from the people. The ladies will pamper you when you have the most romantic meal with a lady who’s deeply in love with you. Also, you will get a private escort and other services to make your night memorable. They are real and can get you laid.escort ny There are many options on the internet but 2backpage is the most well-known. It’s free, and you will find lots of information that is useful. The girls on the site are gorgeous. They also allow you to browse their profiles and learn more about their lives. If you’ve made the decision to hire an escort, you may even choose an option that fits your budget. NYC escorts are sure to make your night unique. It will be a blast by the many services available. From private appointments to VIP tour services, New York Escorts will make your night unforgettable. If it’s your first date, a birthday partyor wedding or stag night and you’ll be enveloped by New York’s best.